Компьютерный вирус эпохи возрождения

В октябре 1992 года к Сергею П., библиотекарю одного из воронежских вузов, обратился господин Кранц, доктор философии и гражданин Федеративной Республики Германия.

Нужно, войти или зарегистрироваться для просмотра скрытого текста.

Он попросил библиотекаря посмотреть, нет ли в хранилище некоей книги, и дал подробное ее описание. Изданная в 1689 году в Амстердаме, книга могла попасть в вузовскую библиотеку среди сотен других, вывезенных из Германии после войны в качестве компенсации, долженствующей, хоть как-то возместить огромный урон, который понесло народное хозяйство.

Действительно, в хранилище вуза имелись, десятки ящиков с трофейными книгами, но их к тому времени все еще не внесли в библиотечный фонд. Причин несколько: нехватка времени у сотрудников, недостаток образования (книги были на иностранных языках), сложности в оформлении надлежащих документов (репарационные книги проходили обязательный цензурный контроль). Но, главное, содержание этих книг не имело ничего общего с направлением вуза. К тому же в конце 40-х — начале 50-х годов прошлого века в Советском Союзе шла нешуточная борьба с космополитизмом, и заниматься иностранной литературой было делом опасным. Поэтому, вскрыв пару ящиков и не найдя ничего полезного для учебного процесса, остальные поставили в дальний угол. Несколько раз прорывалась канализация, хранилище заливало нечистотами, и потому возиться с ящиками желающих не было.

Сергей П. обещал посмотреть, и обещание свое исполнил. В 1992 году зарплата библиотекарей была мизерной, а полугодовые задержки ее выплаты наряду с гиперинфляцией превращали деньги в ничто. Немецкий же гость посулил за труды двести марок, что библиотекарю казалось богатством.

Книгу он нашел через три дня усердной работы. Поскольку немецкий специалист обещал вернуться в Воронеж лишь через неделю, библиотекарь спокойно переснял книгу на фотопленку, оставшуюся еще с советских времен. Ее все равно нужно было списывать из-за истекшего срока годности. Тем не менее пленка оказалась хорошей, и все негативы получились отменно. Негативы библиотекарь решил оставить себе — на всякий случай. А книгу продать немцу, если тот вдруг захочет ее купить.

Так и вышло. Господин Кранц, рассмотрев находку, сказал, что книга не совсем та, но он готов в дополнение к двумстам маркам заплатить еще пятьсот за сам фолиант. Сумма показалась библиотекарю большой, но не пугающей. Торговаться Сергей не умел, дома ждала голодная, семья, и потому книга, не внесенная ни в какие списки и формально как бы не существующая, стала собственностью господина Кранца.

Сделка эта оказалась единственной, больше никто к библиотекарю с подобными предложениями не подступал, и потому Сергей П. избежал судьбы мелких расхитителей казенного имущества.

Спустя 15 лет в сентябре 2007 года, библиотекарь вспомнил о книге в связи с тем, что институт (теперь он гордо именуется академией) получил оборудование для перевода бумажных книг в цифровые. В первую очередь оцифровывать предполагалось старые раритетные экземпляры. Пройдя курсы, Сергей стал главным (и единственным) специалистом по оцифровке печатных изданий в академии и приступил к порученному делу с пылом неофита. После того как он удачно перевел в цифровой формат несколько русских и немецких фолиантов конца XIX века, библиотекарь вспомнил о фотокопии проданной книги (обыкновенно он, стыдясь поступка, старался о случившемся не вспоминать). Аппаратура позволяла сканировать и пленку, поэтому он решил оцифровать ее, тем самым частично возместив ущерб.

Но здесь дорогая современная техника подвела: вместо внятного текста компьютер выдавал абракадабру, смесь самых разнообразных шрифтов, включая арабское, персидское письмо и японские иероглифы, а больше всего — пустые прямоугольники. Библиотекарь перебрал несколько возможных вариантов, но с каждой попыткой результаты оказывались все более непонятными. Наконец, компьютер выдал сообщение о перегреве процессора и отключился.

Просмотрев фотопленку на старом проекционном аппарате, библиотекарь увидел четкие латинские буквы. Языка, на котором была написана книга, библиотекарь не знал, но, когда он перенес одну страницу текста старым способом с пленки на фотобумагу и обратился за консультацией на кафедру иностранных языков, никто из специалистов также не смог определить язык. Высказали предположение, что это гэльский, но знатоков гэльского языка в городе не оказалось. В любом случае сбой в работе компьютера не поддавался объяснению.

Один из сотрудников библиотеки предложил отсканировать фотоотпечаток на обычном, неспециализированном компьютере. Так и сделали, но программы распознавания текстов зависали, в первые же мгновения работы. Более того, после прекращения попыток сканирования обычные текстовые редакторы стали вести себя странно: уже хранившиеся документы начали меняться, вместо одних предложений возникали другие, кардинально менявшие смысл написанного. Системные администраторы заподозрили вирус и, несмотря на то что проверка новейшими версиями антивирусных программ результата не дала, отключили компьютер от локальной сети.

Но было поздно: еще 23 машины стали чудить — самопроизвольно выключаться, во время набора текста превращать написанное в неудобочитаемое, а бухгалтерские и учетные операции проводить в двенадцатеричной системе. Академия вынужденно перешла на старые методы оргработы.

Вероятно, причиной тому действительно является хулиганская программа-вирус, и рано или поздно ее выявят. Однако библиотекарь считает, что та книга, с которой он снял фотокопии, была шифрованной, причем шифровали ее не пассивным, а активным шифром. Подобные шифры применяются в современной криптографии, рассчитанной на машинный анализ. Они не только затрудняют прочтение, как это делают обычные шифры, но и стараются вывести из строя дешифровальную технику. Но как, кем и, главное, для чего эти шифры могли применяться в XVII веке?

Фотопленками заинтересовались компетентные органы, и следует надеяться, что разгадка странного поведения компьютеров найдется.